Касси ослепительно улыбнулась Чарлзу.
— Мне всегда нравились лошади. Но отец… — Она замолчала.
— Приезжайте в Шербург. Мои лошади в вашем полном распоряжении, — тут же откликнулся Брэден.
На ее лице вспыхнул восторг, мгновенно сменившийся испугом.
— Нет. Я не могу… То есть… отец не позволит мне… Это неудобно…
— Не тревожьтесь, я подыщу вам спутницу для прогулок, — прервал ее Брэден. — Я пришлю за вами карету в любое назначенное вашим отцом время.
Она отчаянно замотала головой.
— Или есть другие препятствия? — Он был сконфужен ее отказом, но еще большее беспокойство вызывал у него страх, появившийся в ее глазах.
— Вам трудно будет понять, — ответила она, живо представляя себе, в какую ярость придет ее отец, едва только заслышит о том, что она намерена одна отправиться в дом к постороннему мужчине. Гнев его будет безудержен. — Нет, это невозможно… Я не могу. — Она стремительно прошла к двери, не давая Брэдену возможности возразить. — Не смею долее задерживать вас, господа. Еще раз благодарю за помощь. Позвольте проводить вас.
Она решительно распахнула дверь, давая понять, что им пора уходить. Ее лицо было сдержанно-спокойным, глаза не выражали ничего, кроме вежливого ожидания.
Брэден, задержавшись в дверях, заглянул ей в лицо.
— Чарлз, будь добр, подожди меня в карете, — попросил он.
Чарлз помедлил, бросив задумчивый взгляд на Касси. Казалось, он хотел что-то сказать, но передумал и, вежливо откланявшись, удалился.
Брэден повернулся к Касси. Нежный лунный свет ласкал тонкие черты ее лица, и он еще раз поразился тому, как расцвела эта юная женщина, как чудесно уживаются в ней мудрость и невинность. Он все бы отдал за то, чтобы она не растеряла эту редкую чистоту, которая и была ее сутью.
Она подняла глаза. Он стоял перед ней покоряющей прекрасный, именно такой мужчина, о каком может мечтать любая женщина. Она едва не бросилась к нему, умоляя забрать ее с собой из этого ада. Но она лучше всех знала, что спасения нет. Потому что адом был не этот рушащийся на глазах дом с пьяницей-отцом, ад был у нее в душе. Демоны жили в глубине ее сердца, в таких тайниках, куда даже ей самой, ослепленной ужасом, никогда не удавалось заглянуть.
— Прощайте, Брэден, — тихо сказала она.
— Нет, Касси, мы оба знаем, что это неправда. — Он легко коснулся пальцем ее губ и почувствовал, как затрепетала она от его прикосновения. — Я хочу видеть вас снова. Я хочу видеться с вами.
— Нет, — быстро ответила она. — Это невозможно.
— Но вы ведь тоже хотите этого.
— Неважно, чего я хочу, Брэден. Я редко получаю то, чего хочу.
— А я привык получать. — Пальцем он поднял ее голову и, склонившись, коснулся ее губ легким поцелуем. Пронзительный ток снова пробежал между ними, и Брэден прошептал в ее расширившиеся глаза: — Если я буду нужен вам, когда угодно, в любое время, я буду здесь, с вами. Помните об этом. — Она слабо кивнула и повернулась, чтобы уйти. — Касси! Я вернусь. Обязательно вернусь.
Она не сомневалась. Ее душа все эти годы чувствовала это. Только теперь это пугало ее. Касси медленно вошла в дом и, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. Это ее дом, это ее жизнь, и другой у нее быть не может.
Она закрыла глаза. Все казалось возможным, когда она, пятнадцатилетняя девочка, мечтала о прекрасном принце. Но теперь она уже не наивный ребенок, а то, что с ней происходит сейчас, уже не детские выдумки.
Это любовь.
Глава 4
Роберт Грей — негодяй, способный на любую низость, Брэден был уверен в этом. Вопрос в том, сколько зла он успел сделать дочери и можно ли еще что-то поправить.
Нечто зловещее было в этом человеке, какая-то обреченная ярость сквозила в каждом его поступке. Судьба не щадила его, он погряз в долгах и пьянстве, дойдя до последней черты, переступив которую человек способен на все. И Касси, беззащитная Касси, стала жертвой его ищущей выхода враждебности. Из жизнелюбивой, веселой девочки она превратилась в усталую и запуганную женщину. Угасло сияние надежды и радости в ее глазах, в свете которых купался Брэден и омывались свежестью его чувства.
Что он сделал с ней? Брэден мог только догадываться и представлять себе это, и видения эти были непереносимы. Как бы он ни отвечал себе на этот вопрос, сердце его сжималось от боли. Бедная маленькая Касси, что может она противопоставить ожесточенности и бездушию этого человека? Брэден судорожно сжал кулаки. Ах, если 6 он ошибался, если б его интуиция обманывала его! Как бы низко ни опустился Роберт, как бы жестоко ни наказывала его судьба, должно же у него оставаться хоть что-то святое, хоть какое-то теплое чувство к бесценному дару, доставшемуся ему от жизни.
Брэден почти успокоил себя, но неожиданно вспомнил испуг и горячность, с которыми Касси отвергла его невинное предложение посетить Шербург. А ведь всего за минуту до того она, казалось, растаяла в его объятиях, делясь с ним своей болью, черпая в нем силу и тепло. Но одна мысль о том, что эта идея может вызвать неудовольствие отца, заставила ее содрогнуться и разрушила взаимопонимание, возникшее между ними. Брэден стиснул зубы. Похоже, что-то надломилось в ней и поправить это уже невозможно.
Но он еще может внушить ей доверие. И если его подозрения подтвердятся, он найдет способ вырвать ее из дома.
— Она очень красива.
Слова Чарлза вернули Брэдена к действительности. Он выглянул в окно кареты и с удивлением обнаружил, что они уже миновали внушительные ворота Шербурга и, сбавляя ход, приближаются к парадному подъезду.
— Да, красива. — Он повернулся к Чарлзу, который в свою очередь пристально смотрел на него. — А ее папаша просто мерзавец.
В глубине голубых глаз Чарлза блеснула и тут же погасла ярость.
— Он не заслуживает такой дочери. А она достойна лучшей участи, — сердито проговорил он.
— Да, достойна! И я не могу допустить, чтобы она так жила! Без защиты и надежд на лучшее. — Он в отчаянии ударил кулаком по колену. — Но как ей помочь, если она отвергает протянутую руку? То ли из страха, то ли из гордости, не знаю.
Чарлз покачал головой:
— Прежде, насколько я знаю, ты не отступал перед трудностями.
Брэден грустно усмехнулся.
— Я и не думаю отступать. Но если бы дело было только в ее гордости, я не колебался бы и минуты. Но если это не гордость, если она боится отца, то я своими приездами только усложню ее положение.
Каким же великодушным предстал он в этих словах! Но на самом деле Касси пробудила в нем эмоции, незнакомые и непонятные ему. Одно он знал — он хочет видеть ее снова, и не только для того, чтобы убедиться в ее благополучии. Ему хотелось обнимать ее, качаться на волнах ее очарования, плеск которых покорил его с первой же встречи. Ему нужно было пить сладость ее губ, уйти и заблудиться в темных зарослях ее пышных волос, вновь и вновь испытать головокружение от этой женщины.
